Текст: Кристийна Вийрон
Фото: Карли Сауль
Перевод с эстонского языка. Оригинал был опубликован в журнале Metsamees


По словам главного лесничего RMK Андреса Сеппа, территории повышенного публичного интереса (ППИ) определяются как леса трех разных типов.
Во-первых, это те леса, которые местные самоуправления указали в своих общих планировках как важные для их общины. Во-вторых, это леса, где находятся туристические объекты RMK: палаточные площадки, учебные тропы и т. п. В-третьих, это места, к которым местные жители проявляют повышенный интерес, или леса, которые считают важными небольшие общины – как выяснилось при планирующейся рубке в Охту (Харьюмаа).

По словам господина Сеппа, все 18 лесничих картографировали уже давно известные им участки леса, которыми активно пользуются местные жители. Также RMK попросил сообщать о таких лесах местные самоуправления. Главный лесничий признает, что территория ППИ – это не просто отдельная роща: речь идет о целой лесной зоне, которую местные общины считают важной для себя. «Для этих территорий мы составляем программы хозяйствования на десять лет и, в зависимости от типа территории, представляем их местной общине – собранию, окрестным жителям или даже своему отделу рекреации, чтобы они установили информационные стенды для посетителей», – объяснил он.

В плане хозяйствования описывается, какие леса растут на территории ППИ: каков возраст деревьев и какие присутствуют древесные породы, какие лесоотводы подлежат рубке и когда, какие приемы рубки применяются и как осуществляется обновление.

Также RMK составляет прогноз, какой лес будет расти на этом месте через десять лет.


При наличии альтернативы сплошная рубка не проводится

Господин Сепп констатирует, что в результате дискуссии на встрече с заинтересованными группами границы территорий ППИ могут быть изменены или обновлены. Измениться может и вид рубки, если это возможно, а также количество и местонахождение «маяков», расположение лесосек на ландшафте и т. п., но такие собрания совершенно точно не означают, что цель дискуссии – вообще отказаться от рубок. «Мы обсуждаем, как организовать рубку, то есть обновление лесов, наиболее безболезненным образом», – отметил он.


По словам главного лесничего, очень часто люди выступают против сплошных рубок, но нередко это наиболее оптимальный вид рубки, после которого успешнее всего удается вырастить новое поколение леса, поскольку нет конкуренции со старыми деревьями. «RMK не настаивает на сплошных рубках, если существует какая-либо другая возможность, – подчеркнул он. – Однако выборочная и ландшафтная рубка не гарантируют появления нового поколения леса. Зачастую на этих лесосеках нет и предпосылок для таких рубок, то есть деревьев разных возрастов и видов».

Сотрудникам RMK доводилось слышать и о том, что посадка леса – это создание плантации деревьев. «Если мы хотим пользоваться древесиной, надо идти на компромиссы: если мы вывозим древесину, то должны сделать и что-то для того, чтобы вырос новый лес. Если мы сейчас вырубаем лес, а из того, что мы сажаем взамен, леса не вырастет, то возникает вопрос, как за сто лет могли сформироваться нынешние леса», – говорит главный лесничий и добавляет, что, несомненно, планируется и впредь выращивать новое поколение лесов именно путем посадки.

Также в планах – рубки в лесах, где это необходимо и разрешено законом. «Такое чувство, будто люди частенько забывают, что леса со временем становятся старше и гуще и мы не можем закрыть их и сохранить такими, какими они нравятся нам сейчас, – рассуждает господин Сепп. – Интересно и то, что при раскорчевывании Тартуского шоссе никто не спрашивает, почему рубят лес, или если надо построить дом, то для этого можно вырубить деревья, но рядом с домом лес рубить нельзя, хотя там-то взамен вырастет новый лес, а вот вместо дороги или дома – нет».


Иногда достичь компромисса не удается

Собрания с заинтересованными группами, на которых RMK представляет запланированные рубки, проводятся уже три года – в общей сложности прошло более ста таких встреч, и в большинстве случаев с местными жителями и представителями волостных управ достигнуты соглашения по части рубок. О чем удалось договориться в ходе собраний в разных местах, читайте на сайте RMK.

При этом бывали и такие планы, с которыми местные жители никак не хотели соглашаться и требовали – обычно через НКО «В помощь лесам Эстонии» (Eesti Metsa Abiks) – отменить рубки. Об этих спорах рассказывали и СМИ. Из-за этого во многих местах рубки еще не начались: так, на паузу поставлены рубки в Козе, где не удалось прийти к единому мнению, как вести хозяйственную деятельность в тамошних лесах.

Восемнадцатого марта RMK планировал представить новую лесохозяйственную программу волостному собранию Козе, однако из-за ограничений, вызванных вспышкой вируса, обсуждение было отменено. Но программа и план дальнейших действий все же отправлены в волость.

В случае рубок в Козе большое сопротивление опять-таки оказывает объединение Eesti Metsa Abiks, которое категорически против сплошных рубок. «Мы не отказались от мысли провести там рубку, – заверил господин Сепп. – Там тоже есть короед, и просто срубить сухие деревья недостаточно».

Что касается лесов в Охту (рубки планировали начать в апреле), то решено продолжить обсуждение после того, как независимый эксперт составит по заказу местных жителей программу лесохозяйствования. Согласно договоренности, она должна быть представлена RMK не позднее чем к 1 октября этого года.

Господин Сепп отметил, что RMK не планирует отказываться от лесохозяйственной деятельности и в Охту – вопрос в том, как ее осуществить. «Нам говорили, мол, устройте выборочную рубку, но для этого места она не подходит: там растут ели, под которыми – лиственный лес, а кое-где и осинник, – объяснил он. – Если бы мы вырубили там ели, то должны были бы оставить для будущих поколений именно их, а не орешник или черемуху. И для посадки елей нужна более открытая территория».

Главный лесничий подчеркнул, что идея собраний с местными жителями – не в том, чтобы отменить рубку из-за несогласия людей. «Если житель Ряпина говорит, что в окрестных лесах нельзя ничего рубить, то с этим должен быть согласен и житель Ярва-Яани, – констатировал он. – Но выходом ни в коем случае не будет то, что в будущем в так называемых общинных лесах больше ничего не будет происходить. Такое решение может принять только общество в целом, мы должны все вместе решить, согласны ли мы с тем, что общество откажется от использования определенной части леса (насколько большой – никто не знает) в качестве древесины. Иными словами, общество должно сказать, что оно согласно заменить использование возобновляемых природных ресурсов чем-то другим».

По его словам, проведение таких собраний означает, что RMK информирует, где и каким образом будет что-либо делать, и, если при этом люди требуют изменений, их будут обсуждать с представителями общины.

Господин Сепп добавил, что проще всего было бы исключить проблемные места ППИ из лесов, в которых ведется лесохозяйственная деятельность, и назвать их общинными лесами. «Но давайте подумаем о том, что с ними может стать. О них вот говорят, поступают такие предложения, что лучшим собственником была бы община и т. д. Начать надо с того, какова цель общинного леса: сохранить его таким, каким он формируется сам, проводить там какие-либо рубки, вести обычную хозяйственную деятельность или предусмотреть еще какой-то вариант».


МНЕНИЕ
главного лесничего RMK Андреса Сеппа.

Как можно было бы поступить с общинными лесами?

Вариант 1. Сохраним общинные леса
По сути, такие леса стали бы заповедниками, где собственнику запрещена любая деятельность. Образцом лесов с самыми плодородными землями для общин можно назвать девственный лес Ярвселья. Другой вопрос – хотят ли общины видеть свои леса такими в долгосрочной перспективе.

Вариант 2. Будем вести там рубки так, как хочет община
В этом случае община должна нанять специалиста, который лучше нынешних лесоводов знает, как там можно было бы проводить рубки. Община должна согласиться с его решениями. В таком случае должна быть ясна цель, что мы хотим получить от этого леса: будем ли мы рубить только деревья на бревна и возложим обновление на саму природу или мы все-таки хотим, чтобы у люди и в будущем имели возможность получать из этих лесов поделочную древесину. И если одобренные в пользу общины решения окажутся неверными, кто возместит ущерб собственнику?

Вариант 3. Обычная лесохозяйственная деятельность
В таком случае не надо называть эти леса общинными.

Вариант 4. Община выкупит лес у собственника
В этом случае община может делать с этим лесом все, что не противоречит закону. Но снова встает вопрос, кто понесет расходы и как будет распределяться прибыль.

Вариант 5. Община арендует лес у собственника
Община должна будет каждый год платить собственнику арендную плату в размере недополученной прибыли, но необходимые профилактические работы сможет проводить собственник или община по договоренности с собственником.
Скажем прямо: принадлежащие эстонскому государству леса, по сути, – это и есть общинные леса для нас всех, и если мы хотим каким-либо образом изменить модель ведения в них хозяйственной деятельности, это надо делать через выборы законодателя (Рийгикогу). И в таком случае единодушно признать, что как община мы готовы заменить большую часть наиболее быстро восстанавливаемого природного ресурса чем-то доселе неизвестным. Поспособствует ли это хоть как-то уменьшению нашего экологического следа – уже совсем другой вопрос.

Ситуация в Нарва-Йыэсуу: помог поход в лес

В конце года в Нарва-Йыэсуу пройдет собрание с заинтересованными группами, поскольку в следующем году RMK планирует провести там рубки на территории площадью около 50 га. Раньше RMK не проводил там подобных собраний насчет территорий ППИ, хотя рубки обсуждались на нескольких встречах с представителями волости и населения. Народ взбудоражили проведенные RMK в конце 2017 года рубки в Нарва-Йыэсуу на площади примерно в 24 га. Собрания с заинтересованными группами тогда не проводились, но RMK оповестило вырубках городскую управу.

По словам ида-вируского лесничего Алара Сюда, в Нарва-Йыэсуу давно не рубили леса, рубки там велись в частных лесах – на довольно большой территории, поэтому рубка в государственных лесах и произвела фурор. На собраниях с представителями волости и населения RMK объяснил свои планы, в результате, в порядке народной инициативы, поступило требование взять здешние государственные леса под охрану. Поскольку обращение подписали больше тысячи человек, оно поступило на обсуждение в Рийгикогу.

«Рийгикогу постановил, что следует договориться и рубить спелый лес в течение 40 лет, – рассказал господин Сюда. – Тогда мы поделили весь тот объем рубок на четыре части и составили на эту четверть десятилетнюю программу лесохозяйствования».

По его словам, в этой программе уже учтены предложения общин, и, согласно им, в течение десяти лет планируется проводить рубки на площади 100 га в два приема: в 2021-м и 2027 году. Половина рубок будут постепенными, половина – сплошными: в ельниках и плодородных местах произрастания по-другому никак нельзя.

«Мы обошли с людьми эти места и объяснили им, что будет, если ничего там не делать – и народ понял, что красивый лес, то есть лес для отдыха, не появится от бездействия. Без ухода вырастет подлесок, и деревья нижнего яруса станут мусором. Там есть насаждения, которым больше 200 лет, их санитарное состояние плохое – надо думать об обновлении леса», – сказал господин Сюда.

По мнению лесничего, разъяснения и поход в лес оказались очень полезными, и для многих было новостью, что рубки ведет не только RMK: это делается и в частных лесах.
Осенью в Нарва-Йыэсуу пройдет первое, так сказать, официальное собрание с заинтересованными группами. По словам господина Сюда, обсуждаться будут время проведения рубки, местоположение «маяков», расположение лесосек и т. п. – как обычно на территориях ППИ.

Мэр Нарва-Йыэсуу Максим Ильин подтвердил, что он в курсе программы лесохозяйствования RMK. «Мы договорились, что прежде, чем начинать рубку, они известят нас, мы проведем собрание и посмотрим, вырубить ли деревья на этих 50 га за один заход в 2021 году или постепенно в течение следующих лет», – сказал он.