Текст и фото: Михкель Ярвеоя,
координатор международных проектов по охране природы

В прошлом году встреча прошла в Ирландии, а в следующем году участники познакомятся с восстанавливаемыми территориями в Нидерландах.

София, столица Болгарии, расположена в одноименной долине, окруженной горными хребтами. На фоне города возвышается расположенная на юге гора Витоша высотой 2300 м, на склоне которой уже раскинулся пригород Софии. Из-за близости к столице природный парк горы Витоша является популярным местом как для местных жителей, так и для любителей природы, посещающих город. Восточную часть Софии пересекает текущая на север река Искыр, которая проходит через Балканы (Стара-Планина) и впадает в Дунай. В низине Софии мало что осталось от естественного русла и поймы реки Искыр – среди прочего, она, например, отведена под аэропортом Софии.
Загнана в трубу.





Мало что осталось и от водно-болотных угодий Софийской котловины. Чрезвычайно плодородная котловина, которая также климатически подходит для сельского хозяйства, была возделана или полностью застроена. В 1950-х годах участь осушения постигла и проектную территорию Болгарии – уникальные Драгоманские карстовые болота, расположенные всего в 35 км к северо-западу от столицы и недалеко от границы с Сербией. Речь идет о части более широкого карстового комплекса, состоящего из нескольких водно-болотных угодий, соединенных друг с другом подземными водоносными жилами, и являющегося местом сохранения биоразнообразия региона.

Этот тип водно-болотных угодий в Болгарии часто называют местным термином «blato», который не имеет очень точного определения. Как правило, уровень воды в них постоянно находится выше уровня земли – как в неглубоком заросшем озере, питаемом поверхностными водами и родниками. Самые большие «blato» исторически располагались в низинах Дуная и Черного моря.

На территории осушенного Драгоманского болота пытались выращивать кукурузу, но в начале 1990-х годов, в вихре рыночной экономики и политических ветров, поняли, что это нецелесообразно. В других местах она была дешевле. Был осуществлен простой, но эффективный проект по восстановлению болота – остановили насосную станцию. У меня нет данных, но, исходя из параллелей той эпохи, вероятно, был осуществлен последующий проект для закрепления результата первого (legacy!) – кража оборудования насосной станции. Сельскохозяйственный период оставил в почве большое количество питательных веществ, что, вероятно, является одной из причин того, что на болоте сейчас преобладает густой тростник и мало участков с открытой водой.

Сточные воды, сбрасываемые из города Драгоман в болото, конечно, не способствуют восстановлению нормальной водной экосистемы. Несмотря на все это, это водно-болотное угодье площадью около 400 га обеспечивает среду обитания и места отдыха для многих видов птиц и животных, редких в регионе. Здесь было обнаружено 256 видов птиц (60% птиц Болгарии), 9 рептилий (в том числе европейская болотная черепаха), 9 земноводных, 23 млекопитающих и 180 видов сосудистых растений.


Местные экологические организации (Balkani Wildlife Society и Болгарское отделение Всемирного фонда дикой природы) поставили перед собой цель улучшить ситуацию на Драгоманском болоте.

В рамках проекта Waterlands мы хотим немного ограничить рост камыша на этой территории, восстановить часть инфраструктуры для посетителей и разобраться с притоком городских сточных вод. Однако на этом пути достаточно много препятствий.

Во-первых, головоломка с земельной собственностью (см. рисунок), которая не позволяет комплексно планировать восстановление территории. Чтобы избежать необходимости разыскивать всех частных владельцев (что, вероятно, вообще невозможно), а затем прийти к общему мнению (что, безусловно, невозможно), совместно с местными самоуправлениями разрабатывается план по официальному объявлению этой территории водным объектом, после чего государству будет легче выкупить частные земли. Местные самоуправления скорее заинтересованы в восстановительных работах и создании на болоте туристической инфраструктуры, так как из-за близости к столице оно может стать популярным местом. Но следующая проблема – из-за засохшего камыша болото очень огнеопасно, а последний пожар уничтожил построенный ранее дощатый настил и смотровую вышку.

И, наконец, одна совершенно нестандартная проблема – в болоте прячутся мигранты из Сербии (до внешней границы Европейского союза всего 15 км). Причинно-следственная связь этой проблемы в связи с восстановлением болот остается несколько запутанной, но к опасениям людей нужно относиться с пониманием.


Человеческие страхи и ожидания являются хорошей отправной точкой для перехода от рубки камыша или строительства плотин к более мягким темам. Хотя иногда нам может казаться, что восстановительные работы (полу)природных сообществ выполняется только топором, лопатой и ковшом, все чаще проект восстановления в еще большей степени связан с предшествующей этому деятельностью – привлечение заинтересованных сторон, умение слушать, сопереживать, строить доверие и идти на компромисс. Звучит «приторно», но сотворчество (co-creation) – это центральный столп проекта Waterlands и принцип, который будет применяться на разных этапах восстановительных работ.


Сотворчество как метод достижения лучшего результата в процессах используется в разных областях и называется по-разному. Дизайн-мышление, дизайн ориентированный на пользователя – методы, популярные в настоящее время в разработке продуктов и ИТ, но все же довольно схожие по своей природе с сотворчеством в нашем контексте. Наибольшей ценностью сотворчества должна быть хотя бы теоретическая возможность того, что сообща создается какая-то дополнительная ценность, которую отдельные заинтересованные стороны не смогли бы создать самостоятельно. То есть, результат будет больше, чем просто сумма слагаемых? В то же время, пессимист сможет увидеть в сотворчестве и опасности того, что окончательным решением будет некий жидкий суп из ингредиентов, удобных для всех сторон.


Поэтому вместе с партнерами по проекту мы попытались отработать этот образ мышления и методику на двухдневном семинаре (Cross-Fertilization Workshop), предшествовавшем встрече консорциума. В основном мы обсуждали методы, опробованные в других странах – что сработало, что нет и что мы могли бы применить на территории Эстонии. Сгруппировав по каждой стране две территории восстановления, где работы по восстановлению уже проведены, мы сформировали «треугольник» обмена знаниями с финнами и немцами. Нельзя сказать, что мы вернулись просветленными и с четким планом действий. По крайней мере, мне кажется, что один из руководящих принципов методики – адаптация к местным условиям – часто превалирует над другими элементами или помещает их в слишком узкие рамки, из которых очень трудно вырваться. Конечно, нам следует избегать ситуации, когда под предлогом адаптации к местным условиям мы вместо этого принимаем плохую местную практику.

Однако в образе мышления, ориентированного на сотворчество, есть множество принципов, которые можно использовать не только в отношениях с внешними сторонами, но и во внутренних процессах RMK. В рамках проекта Waterlands мы зашли в тупик в дискуссиях о будущем остаточного болота Кырса, упустив возможность попытаться создать решение, основанное на общих ценностях. Ценности, которые мы ценим в торфяниках и на основании которых принимаем решения, конечно же, должны быть согласованы заранее. Может быть, это все-таки удастся, хотя годы проекта пролетают также быстро, как деревья за окном поезда. А вот остаточные болота в ближайшее время никуда не исчезнут.


Проект WaterLANDS рассчитан на пять лет (2021-2026 гг.), его возглавляет Университетский колледж Дублина (UCD), в нем участвуют четыре партнера из Эстонии: Тартуский университет, Эстонский фонд природы, Центр управления государственными лесами (RMK) и AS Tootsi Turvas. Общий бюджет проекта составляет 23 миллиона евро, из них 5,2 миллиона выделено на восстановление эстонских болот. Проект финансируется программой Европейской комиссии Horizon2020 – LC-GD-2020-3 и является проектом инновационного действия.